В полночь в дверь спальни принцессы тихо постучали. Амина пришла к своей любимице. На ее лице, некогда красивом, была написана тревога. Она переживала за судьбу Самиры, потому что та не представляла, на что хотела решиться.
- Амина, что мне делать? Я не могу тут находиться! После возвращения из земель галльских я не вижу прелести империи моего отца. Все здесь стало мне чужим. Мое сердце осталось в тех горах.
- Бедное дитя, как же я хочу помочь тебе. Но твой брат и отец следят за каждым моим шагом. А завтра прибывает твой жених.
- Амина, не говори мне о нем! Я не хочу выходить замуж из интересов своего отца! Знаешь, он рассказал мне о своей сестре, матери князей Вильмона и Ольгерда. И я решилась.
- Самира, дитя мое, ты хочешь покинуть дворец?
- Нет, Амина. Я хочу покинуть империю своего отца. Меня душат эти стены. Куда угодно, но только не оставаться здесь. Я умираю в этом дворце.
- Принцесса, не гневи Аллаха. Ты не можешь изменить свою судьбу! Ведь в книге мира сказано.
- Амина, сестра моего отца смогла. И я смогу. Здесь я не могу найти покоя с тех пор, как отец вернулся с поражением. Мне не будет жизни с мужем, которого я никогда не полюблю.
- Самира, ты уверена, что князь появится в империи твоего отца, рискуя собственной жизнью?
Амина, он клятву дал. Князь Ольгерд жаждет мщения, как его жаждали мой дед и отец! И найти убийцу своего брата он сможет только тут! Он появится, Амина. Я уверена в этом.
- Самира, ты же даже не знаешь его. Он же варвар! Сможешь ли ты его полюбить?
- Амина, я видела его брата, князя Вильмона. Он приезжал в лагерь отца. Просил моей руки для брата, но отец отказал ему. Амина, я полюбила те земли, горы, холодные ветры.
- Дитя мое, ты никогда не принадлежала нашему миру. И меня это всегда беспокоило. Но то, что ты затеяла сейчас равносильно смерти. Это предательство отца. Ты готова остаться с тем, кого он ненавидит?
- Амина, мой отец убил свою сестру и князя Вильгельма! У Черных волков более чем достаточно оснований мстить ему. Но войну надо прекратить! За эти столетия столько крови пролилось! И должен это кто-то остановить! Отец выдает меня замуж ради военного союза. Это еще несколько кровавых столетий! Амина, война не решение. И моя тетка это знала! Она любила своего мужа! Она была лучшей у моего деда и отдала жизнь за чужака!
- Самира, дитя мое, я вижу, тебя невозможно переубедить. Тогда будь по-твоему. Но ты должна помнить, что князь Ольгерд приехал за убийцей брата.
- Амина, я знаю. На все воля Аллаха. А теперь оставь меня одну.
Амина вышла из покоев принцессы. На сердце ее лежал камень. Она любила свою воспитанницу, и боялась, что принцесса не достаточно сильна для того, чтобы пойти в своем решении до конца.
Сама же принцесса спустилась через тайный ход в парк рядом с дворцовой стеной. Она смотрела на море. Над водной гладью занималась заря, первые лучи солнца озаряли все своим светом и теплом. А она неотрывно смотрела вдаль. Туда, откуда должна была появиться ее судьба.
Море было спокойным. На мелкой ряби волн играли солнечные лучи. Греческие корабли стремительно направлялись в главный порт империи Абдулы хана, чтобы князь Ольгерд мог увидеть красавицу Самиру. Весь путь он был погружен в свои мысли, как будто его не беспокоило ничего, кроме чужеземной красавицы, как будто не существовало ничего и никого кроме нее. Последнее время князю все чаще стали сниться сны. В них он был маленьким мальчиком, который играл в горных долинах со старшим братом, иногда в этих снах присутствовал его отец – великий князь Вильгельм, иной раз – брат Вильмон, умирающий на его руках, так и не назвавший имени своего убийцы. Но никогда в своих снах Ольгерд не видел мать. Когда она умерла, он был совсем маленьким и ее образ не сохранился в его памяти. Но, казалось, навсегда он запомнил лицо отца, в тот момент, когда он передавал его и Вильмона в руки Мудреца. Уже не молодой, но еще крепкий телом и бодрый духом. С ясными, как небо, голубыми глазами. У братьев были такие же глаза, но всегда Ольгерд понимал, что мало был похож на отца. Вильмон всем напоминал его, и статью, и поступью, и уверенностью, и силой. Но Ольгерд чувствовал, что ему достались черты его матери, и его очень печалило, что он не знал ее. И даже не помнит. Но рука судьбы вела его в те земли, родом из которых была его мать. И он чувствовал, что это путешествие изменит его жизнь и судьбу. Если только он не погибнет. Но князь не боялся смерти. Он чувствовал, что сердце забилось сильнее, что впервые за эти три года он думает не только о мести за смерть брата, но о чем-то таком, чего никогда не было в его сердце. Что это было, он и сам еще не знал. Но торопился на встречу с неизвестностью. И так изо дня в день. Весь этот долгий путь – и днем не было ему покоя, и ночью.
Но перед князем стояла еще одна проблема – как проникнуть во дворец так, чтобы не навлечь на себя беду. Как князь земель галльских он не мог этого сделать. Ольгерд имел то преимущество, что хан никогда не видел его. Но он видел Вильмона, а братья были похожи.
- Князь, берег уже близко, - раздался крик с грот мачты
- Ну что, князь, как поступишь? Опасно сходить на берег в твоем одеянии. Ведь в таких доспехах все признают за Черного волка. А ты единственный, кто выжил.
- Центурион, я знаю, как сойду на берег. Мы под греческим парусом. Я оставлю обмундирование на корабле. Возьму только меч. И беспрепятственно смогу попасть во дворец.
- Князь, не опасно ли? Найдется хотя бы один из всей этой своры псов, кто признает в тебе князя галльского. И тогда полетит твоя голова от ятагана.
- Центурион, принцесса стоит того.
- Чтобы умереть?
- Да, друг мой. Она стоит этого.
Ольгерд снял свои доспехи, переоделся и стал почти неотличим от греков. Сойдя на берег, он, как истинный воин, приглядывался к лицам торговцев, рабов, их хозяев. И внимательно изучал расположение кораблей хана. Подходы к порту были свободны. Князь и его свита, переодетые как и он. Прошли через базар, узкие улочки между домами и вышли на дворцовую площадь. Весь город был в оживлении. Хан выдает свою дочь замуж! Такое событие затрагивало жизнь всего города.
Заиграли трубы и ударили барабаны. В город прибыл жених принцессы. Толпу стали теснить от дворцовых ворот. И через некоторое время, гордо восседая на белом арабском скакуне, проехал со свитой будущий муж Самиры.
- Князь, посмотри! Он же старик! Неужели хан выдаст свою дочь за него? Ведь о ее красоте известно во всех частях света!
Ольгерд молчал. Он был поражен тем, что увидел. Верхом на коне ехал почти ровесник их отца. По нему было видно, что жизнь помотала его в войнах с соседями. Отмеченный шрамами на лице и руках, он абсолютно не был красив и уж точно не мог понравиться юной красавице.
- Князь, это же безумие! Ведь она такая юная!
- Центурион, а ты знаешь что-нибудь о принцессе? В моих землях до сих пор говорят о том, что хан бережет ее и прячет от посторонних глаз.
- Князь, все, что я знаю, что она уже три года отвергает женихов одного за другим. Со всего света приезжали к ней. Расстилали перед ней шелка, рассыпали золото и камни драгоценные. Вот только никого она не выбрала.
- И теперь ей в мужья достанется этот старик? У хана явно очень тонкий политический расчет на этот союз.
- Князь, но ведь он слишком стар для нее. А вот ты мог бы попытать счастье получить благосклонность принцессы.
- Центурион, когда я руководил военным корпусом брата, она только появилась на свет. Для нее я такой же старик.
- Князь, но ведь твоя мать тоже была османкой! Даже у нас, в далекой от вас эллинской земле знают это. И помнят и ее, и твоего отца.
- Центурион, а ты когда-нибудь видел мою мать?
- Только однажды. Когда она с твоим отцом приехала в наши земли. Но ее лицо было закрыто. Только глаза и были видны. Она носила странную одежду, которой никто не видел у нас. Но до сих пор говорят о ее красоте. Князь, смотри!
Мимо них прошла девушка с закрытым лицом, в черном одеянии из шелка и парчи. Она беспрепятственно прошла мимо янычар. Путники проследовали за ней, но перед их ними секиры преградили им путь. Девушка слушала лязг за спиной и возвратилась к воротам. Она сделала жест янычарам, и они впустили гостей.
- Вы прибыли в свите жениха принцессы? – ее голос звучал непривычно мягко для слуха князя и его спутников.
- Нет, юная госпожа. Мы путники из далеких земель. Прибыли во дворец хана просить милости в гостеприимстве и попытать счастье увидеть принцессу.
- Следуйте за мной, странники. Я провожу вас к хану.
Девушка провела их по длинному коридору, по лестнице, через арку и отворила дверь в тронный зал. Подойдя к хану, она поцеловала его руку и тихо что-то сказала. Пригласила князя и его свиту пройти к хану и затворила за собой дверь.
- Мир дому твоему, хан. Прибыли мы издалека и просим милости твоей – не отказать в крове и иметь удовольствие видеть твою дочь.
- Мир вам, чужеземцы. Дом мой гостеприимен, и я рад принять путников, не таящих мыслей коварных.
- Только одно желание двигало нами – увидеть твою дочь. Потому как наслышаны многие земли о красоте ее.
- Ну что же, чужеземцы, будьте гостями в доме и будет милостив Аллах к вам. Вы будете извещены, когда возможно будет увидеть принцессу. Сизиф, проводи наших дорогих гостей в покои. И пошли за Измаилом.
- Отец, ты звал меня? - Измаил явился к хану очень скоро.
- Сын мой, чужеземцы из далекой страны прибыли, чтобы присутствовать на помолвке твоей сестры и видеть ее красоту. Но я хочу, чтобы ты присматривал за ними за ними. Не нравится мне этот визит.
- Отец, а почему их сразу не отправить в темницу?
- Измаил! Ты очень жестокий человек. Мы гостеприимные хозяева, поэтому покажи нашим гостям все прелести жизни в нашей империи. Но не забывай, что они чужаки…
- Отец, я тебя понял. Сделаю соответствующие распоряжения.
Измаил вышел, а хан остался в одиночестве и полной задумчивости. И ему было над чем подумать. Потому что он не верил в то, что эти чужеземцы появились без иных причин, помимо тех, которые высказали ему.